Спасать цветы от холодов

[Alexandera]

Поскольку упорно цветоводством я занимаюсь меньше года, с наступлением холодов у меня возник вопрос - а что делать с цветами, которые стоят на подоконниках, а окна, при этом, продувает? Убрать в комнату? Но им тогда будет не хватать света. Или просто утеплить окна? Или утеплить горшки? А как?
Из того, что стоит на окне - декабрист, гибискус, денежное дерево, мята, шалфей, алоэ, ромашка (посажена в апреле). Как спасать цветы от холодов и как корректировать режим полива? Больше/меньше?

---

[Witch_Jane]

аксессуары для агрофитнеса

via  Tea Dragon:

---

Сага о перце

[Alexandera]

Басё говорил: «Нужно любить то, о чём пишешь».
Однажды осенью он и Кикаку шли по рисовому полю. Увидев красную стрекозу, Кикаку сложил:

- Оторви пару крыльев
У стрекозы –
Получится стручок перца.

- Нет,- сказал Басё,- это не хайку. Ты убил стрекозу. Если ты хочешь создать хайку и дать ему жизнь, нужно сказать:

- Добавь пару крыльев
К стручку перца –
И появится стрекоза.

Просто решила поделиться хорошим рассказом. Когда-то именно он сподвиг меня на садовые работы по выращиванию перца. И вырастила же, и урожай собрала. При полном отсутствии навыков садоводства. Вот что хорошие рассказы делают =)
Делюсь хорошим.

Автор: Макс Фрай
Сборник: Сказки старого Вильнюса

Улица Чюрлёнё
M. Čurlionio g.
Чертов перец

Этот чертов перец притащил Ежи. Еще на прошлую квартиру, которая была на Жверинасе. Пер на себе через полгорода огромный горшок с землей, из которой торчал трогательный зеленый росток полутора сантиметров росту. Допер-таки, поставил на подоконник и твердо сказал: нельзя тебе совсем одной, в доме должен быть кто-то живой кроме тебя, не возьмешь растение — принесу кошку, ты меня знаешь, поэтому бери меньшее зло, пока дают.

О да, Сабина его знала. А потому дар приняла безропотно, только спросила, что это за хрень такая расчудесная, а Ежи ответил: «Понятия не имею, я каких только семечек туда ни закапывал, что выросло, то выросло, может, помидор, а может, мандарин, хотя на цитрус вроде не похож. Короче, поживем — увидим».

Сабина, конечно, хотела сказать: «У меня все растения дохнут, плохо им со мной, где мой конь пройдет, не растет трава, забыл?» Но промолчала. Что толку спорить, если горшок — вот он, уже здесь; лучший друг и практически старший брат, злодей, каких мало, упертый, как ослиный бог, принес его и водрузил на подоконник, значит, так тому и быть. «Может, действительно выживет, — думала Сабина. — Ну, вдруг. А буду съезжать — оставлю хозяевам».

Росток оказался не помидором и, конечно, не мандарином, а жгучим перцем. Он не просто выжил, но быстро разросся до состояния умеренно непроходимых джунглей и стал отличным компаньоном, неприхотливым и жизнерадостным, вечноцветущим, бесперебойно плодоносящим; Сабина сама не заметила, как завела привычку, проснувшись, сразу идти к подоконнику — что нового? И сожитель ее не подводил: то очередной зеленый перчик внезапно вспыхнет заалевшим бочком, то новый цветок откроется или, напротив, облетит, обнажив крошечную тугую завязь. «Еще бы чайник ставить по утрам научился, цены бы ему не было», — ворчала Сабина, когда Ежи заходил навестить их обоих, то есть практически каждый вечер. Растение так стойко переносило продолжительные засухи, то и дело наступавшие по вине рассеянной хозяйки, что Сабина в конце концов устыдилась и установила в телефоне напоминание: «Полей меня». На каждый день.

Переезжая, она и не вспомнила, что поначалу собиралась оставить горшок хозяевам. Сама отнесла его в машину, обхватив так крепко, как не обнимала никого из своих любимых, — их-то она не опасалась уронить и разбить. Может быть, зря.

День переезда выдался морозный, а Сабина не сообразила прогреть машину, прежде чем переносить растение, но перец и бровью не повел, уронил на залитый зимним солнцем подоконник нового дома несколько обмороженных листьев и принялся жить дальше как ни в чем не бывало. Ничем его не проймешь, такой молодец.

И вдруг — тля. Еще вчера все было в порядке, а сегодня нежные молодые листья сплошь покрыты бледной пакостью, шевелящейся, копошащейся, кушающей .

Откуда она взялась посреди зимы, в квартире, где перец был единственным растением? Откуда вообще берется эта мелкая мерзкая дрянь? Самозарождается из воздуха, из черных мыслей, из скверной кармы горе-садовода? Неведомо.

Сабина понятия не имела, что тут можно сделать. Нормальные люди в таких случаях звонят, например, бабушке. Или маме. И спрашивают, как быть. Бабушка, однако, умерла еще до Сабининого рождения, а вторая, которая по отцу, если и была жива, то вряд ли догадывалась о существовании внучки. Мама же некстати увлеклась буддизмом за компанию с новым немецким бойфрендом, а потому истреблению живых существ в лице тли способствовать не желала. Впрочем, если бы и желала, толку от нее, потомственной горожанки, уморившей на своем веку полдюжины дареных кактусов, все равно не было бы. «Зачем я вообще ей звонила?» — недоумевала Сабина, вспоминая, сколько стоит в будний день минута разговора с Берлином, и прикидывая, как долго они болтали.

Чертов перец. Чертова тля. Чертов Ежи.

— Чертов Ежи, — сказала она вслух. И повторила: — Чертов, чертов, чертов Ежи, хороший мой, ну как же так, а.

Ежи был всегда, вернее, почти всегда. Первые шесть лет Сабине приходилось справляться с жизнью в одиночку, а потом появился Ежи, как ответ на ее страстные младенческие молитвы о старшем брате, который станет защищать от врагов, придумывать интересные приключения и отвечать на важные вопросы. Вышел во двор, такой высокий — почти до неба, такой взрослый — аж в четвертом классе. Уже почти в пятом. Сказал всем: «Я теперь здесь живу». Сказал Сабине: «Гляди, что у меня есть» — и достал из кармана калейдоскоп, она как начала смотреть, так целый час не могла оторваться. Сказал вредным мальчишкам: «Эту мелкую не трогать, а то будете иметь дело со мной». И с этого дня Сабинина дворовая жизнь стала такой замечательной, что вспоминаешь — сама себе не веришь. А все Ежи, не кровный, не молочный, не названный — гораздо лучше, добрыми ангелами посланный брат. Самый прекрасный человек в мире, таких вообще не бывает.

А теперь Ежи в больнице. Уже вторую неделю зачем-то там лежит, как дурак. Говорит, просто на обследовании. Сабина и хотела бы ему поверить, но никак не получается, потому что ясно же, все совсем не просто, и от того, что мы не называем некоторые страшные вещи своими именами, проще не становится. И совершенно непонятно, как жить в мире, где с таким хорошим Ежи все настолько хреново. И главное, зачем. Никак, низачем — такие вот примерно ответы.

И как прикажете надеяться на лучшее, если именно сейчас чертов перец, который принес Ежи, сплошь покрылся неведомо откуда взявшейся прожорливой дрянью и вряд ли переживет такое нашествие. И тогда…

«Стоп, — говорит себе Сабина. — Никаких „и тогда“. Не выдумывай. Симпатическая магия, бред, ахинея и мракобесие. Перец — это одно. А Ежи — совершенно другое. Никакой связи, мало ли, кто кого кому принес». И еще великое множество здравых вещей говорит себе Сабина, но все они гроша ломаного не стоят на фоне иррационального, сокрушительного, неистребимого, как тля, знания, что связь есть, и дело, стало быть, плохо. Так плохо, что хоть вот прямо сейчас ложись и помирай, чтобы не стать свидетелем собственного ближайшего будущего.

Чертов, чертов перец. Проклятая тля.

«Интернет, — думает Сабина. — Ну! В сети должно быть море информации, как бороться с тлей. А как же!» Окрыленная, она несется к компьютеру, тычет в клавиши — бесполезно. Ну ничего себе. Никогда еще такого не было. То ли провайдер бастует, то ли модем накрылся тазом из высококачественной меди; это, безусловно, можно выяснить. «Интересно, сколько времени я угрохаю на переговоры со службой поддержки?» — думает Сабина, натягивая джинсы. Она уже приняла решение — ноутбук в сумку, за четверть часа добежать, например, до «Кофеина» на Траку, там бесплатный вайфай, можно быстренько вызнать все про борьбу с тлей — и пулей по магазинам, потому что скоро они начнут закрываться, а до завтра ждать совершенно невозможно. «Надо сегодня же опрыскать чертов перец каким-нибудь полезным ядом, я же спать не смогу, пока его рядом вот так заживо жрут», — думает Сабина, шнуруя ботинки — скользкие, заразы, хоть плачь, зато теплые, на меху, в отличие от кроссовок, в которых сейчас разве только в ближайший супермаркет выскочить, да и то подвывая на бегу от холода.

«Поразительно, — думала Сабина пять минут спустя. — Вот просто потрясающе. Сидишь дома, считаешь, что все у тебя так плохо — хуже не бывает. Ежи в больнице, перец от тли погибает и, в довершение всех бед, Интернет гикнулся. А потом вдруг оказываешься в сугробе возле помойки со сломанной, скорее всего, ногой и понимаешь, что прежде у тебя была очень даже неплохая жизнь. Да что там, просто прекрасная. Целое, неповрежденное, свободно передвигающееся тело — это такое несказанное счастье, что на все остальное вполне можно забить. Дура неуклюжая. Обязательно тебе надо было нестись по этому катку. Спешила она, блин. Ну вот, везде успела, поздравляю. И что теперь? „Скорую“ вызывать? Похоже, придется».

Сабина прислушалась к ощущениям. Нога, конечно, болит зверски, о том, чтобы встать, и речи нет, после первой же попытки она взвыла в голос. Но может быть, все-таки не перелом? Вывих, растяжение, что там еще случается с ногами, неприятное, но не очень страшное, то есть излечимое в кратчайшие сроки, без гипса и, упаси боже, операций. «Мне нельзя сейчас перелом, — в панике думала Сабина, — у меня же дома перец засохнет, пока я в больнице буду; впрочем, тля сожрет его гораздо раньше, а потом сама издохнет от голода, и я этого не увижу. Невелико утешение, но уж какое есть».

Все внезапно стало так хреново, что ни плакать, ни даже жалеть себя Сабина уже не могла. Исследовала внутреннее пространство на предмет стойкости, надежды на благополучный исход или хотя бы невыносимой муки, готовой взорваться криком и слезами, но не нашла там вообще ничего, кроме гулкой, темной, мерзлой пустоты. Все, предел, конец света уже наступил, и наилучшим выходом было бы отключиться, погасить ставшее бесполезным сознание. А оно почему-то никуда не девалось. И значит, придется жить дальше. Сабина полезла в карман за телефоном, чтобы позвонить в «скорую». Чего тянуть, сидеть на льду, слегка припорошенном снегом, совершенно точно не помогает от переломов, но и к мгновенной безболезненной смерти не приводит. К сожалению. А то можно было бы оставить все как есть.

И тут с неба раздался глас. Гулкий и басовитый, как положено.

— Ты чего тут расселась? — бесцеремонно поинтересовался он.

Целую секунду Сабина была совершенно убеждена, что вопрос задал не кто-нибудь, а сам Бог, вот так запросто решил поинтересоваться ее делами, и аж задохнулась от возмущения. Сам все это устроил, и сам же спрашивает!

Сабина никогда не могла поверить, что Бога нет. Ей просто недоставало воображения представить, что весь мир появился случайно, просто так, низачем, существует без причины и смысла и в один прекрасный день вот так же, ни с того ни с сего, бесследно исчезнет. А сейчас подумала — может быть, лучше бы Бога и правда не было, никакого. Чем вот такой.

Словно бы в ответ на ее богоборческие идеи с неба спустилось облако густого вонючего дыма. Как будто немилосердный Господь закурил сигару, чтобы с максимальным комфортом созерцать Сабинины страдания.
Сказки старого Вильнюса

Он действительно курил сигару. Не Господь, конечно, а высокий толстый бородач в ослепительно-розовом, изрядно замаранном пуховике, обладатель зычного небесного гласа, плеера с драными наушниками, из которых невнятно доносилось что-то знакомое — Матерь Божья, неужели Pink Floid?! — и огромной клетчатой сумки на колесиках. Сумка была до отказа набита барахлом, собранным, надо понимать, по мусорным контейнерам. Таких горе-кладоискателей в городе полно, идешь мимо любой помойки, а там непременно кто-то там роется, ищет пустые бутылки, одежду, еще что-нибудь никому не нужное, но условно пригодное для дальнейшего использования. Собачья жизнь. Завидев очередного такого бедолагу, Сабина всегда отводила глаза, ускоряла шаг и старалась думать о чем-нибудь сложном, абстрактном, на худой конец, лирическом, лишь бы заняло целиком, отвлекло от бесполезного сострадания, защитило от злой судьбы, которая, несомненно, заразна, как холера. А теперь один из этих людей — судя по роскошной экипировке, король мусорщиков улицы Чюрлёнё, а то и всего Нового города — присел на корточки рядом с ней, дымит в лицо вонючей сигарой, спрашивает:

— С тобой все в порядке?

Ну ничего себе вопрос.

— В порядке?! — возмущенно переспросила Сабина. — Это со мной-то?!

Заполнившая ее мерзлая пустота внезапно овеществилась, превратилась в тяжелый стеклянный шар, который незамедлительно треснул и разлетелся на миллион мелких острых осколков. Это было так больно, что слезы брызнули из глаз. Сабина ревела громко, бурно, взахлеб, как в детстве, когда всякое горе — навсегда. Невнятно выкрикивала вперемешку с рыданиями все свои жалобы — про скользкие подметки, сломанную ногу, маму, которую бесполезно звать на помощь, и всегда было бесполезно, Ежи в больнице и чертов перец, облепленный мерзкой прожорливой тлей, и снова про ногу, «скорую помощь» и гипс, который именно сейчас никак, ну никак нельзя.

Много чего можно наговорить, когда твой единственный слушатель — никчемное человеческое барахло, промышляющее сбором чужого ненужного барахла, когда он настолько ничтожней, незначительней, чем любой другой прохожий, что, можно сказать, вообще не считается . Даже если разберет что-то в твоих бессвязных сетованиях, не беда. Как будто пожаловалась пустому горшку, который потом можно будет разбить, а черепки закопать, от греха подальше.

Сабина даже не заметила, как собиратель мусора расшнуровал ее ботинок. Только когда принялся стаскивать, охнула от боли и наконец сообразила, что он ее разул. Мелькнула дикая мысль: «Да он же меня грабит. Раздевает, как труп врага на поле боя. И я ни убежать не могу, ни сопротивляться». Но тут бородач сказал:

— Какой, к бесу, перелом. Обыкновенный вывих. Сейчас вправим. Не бойся, я фельдшером раньше был. И не самым плохим.

От такого поворота событий Сабина совсем ошалела, хотела было сказать: «Лучше не надо, я „скорую“ вызову», но не успела, потому что в этот момент в ее ноге сконцентрировалась, надо думать, вся боль этого мира. Страшный, ослепительный, сияющий невыносимой белизной миг абсолютной боли, она даже закричать не смогла от потрясения, а когда все-таки открыла рот, никаких причин вопить уже не было — все закончилось. То есть закончилась только боль. А отставной фельдшер с сигарой, его тележка на колесиках, мусорный контейнер, заснеженная земля, бледные оранжевые фонари — все это осталось. И чертов перец, конечно же, остался — там, дома. И тля при нем.

— Давай вставай, — сказал Сабинин спаситель. Он каким-то образом успел снова ее обуть, только шнурки завязывать не стал. — Барышням нельзя долго на холодном сидеть.

И, не дождавшись никакой реакции, поднял Сабину с земли, за шиворот, как кошка котенка, и поставил на ноги. Она изготовилась было с воем рухнуть обратно, но сломанная нога вела себя совершенно как целая — твердо стояла на земле и даже почти не болела. Ныла слегка, но по сравнению с недавней болью это ощущение было, можно сказать, удовольствием.

— Как же так, — растерянно сказала Сабина. — Это, получается, вы меня спасли?

Мусорщик пыхнул сигарой, зачем-то вытер руки о розовый пуховик, буркнул:

— Много чего получается. Ты пока особо не прыгай. Иди домой, приложи к ноге холодное. Морозилка у тебя есть? Ну вот, лед держи весь вечер, пока спать не соберешься. Завтра утром и не вспомнишь, где болело.

— Спасибо, — сказала Сабина. Подумала, что еще можно сказать или сделать в такой ситуации, но не придумала ничего. Повторила: — Спасибо, — и, недоверчиво ступая на исцеленную ногу, поковыляла к дому.

— Эй, — окликнул ее спаситель, — это, наверное, твое? Ты на ней сидела.

Догнал, пыхнул сигарой, сунул в руки тонкую брошюру в бумажной обложке, отечески хлопнул по спине.

— Жизнь — очень страшная штука, — сказал он. — Но только с похмелья. Остальное преодолимо. Надо просто делать, что можешь. Ровно столько, сколько можешь. Даже когда не можешь почти ничего. Поняла?

Сабина растерянно кивнула, машинально сунула брошюру в карман и пошла дальше, удивляясь, что наступать на ногу совсем не больно, только немного страшно — вдруг сейчас ка-а-ак заболит! — но страх прошел даже раньше, чем она добралась до своего подъезда.

«Надо же было денег ему дать, — запоздало спохватилась она. — Хоть сколько-нибудь. Вот дура, не сообразила». Повернула назад, но во дворе уже было пусто, и возле мусорных баков ни души.

«Ладно, может, еще когда-нибудь его встречу, — подумала Сабина. — Он же, наверное, постоянно в одни и те же дворы ходит. Надо, что ли, всегда в кармане двадцать литов для него носить. Вот прямо сейчас и отложу, чтобы… Двадцать литов за чудесное спасение — это, конечно, невероятный идиотизм. Но надо сделать для него хоть что-то. Ровно столько, сколько можешь, да?»

Открыла дверь, оставила сумку в коридоре и, не разуваясь, устремилась к подоконнику — проверить, что с перцем. Тля, конечно, никуда не делась. С другой стороны, а на что она надеялась? Что чудесный мусорщик в розовом еще и тлю на расстоянии мистическим образом победил? Сабина вздохнула, побрела обратно в коридор, чтобы раздеться. Стала снимать куртку, из кармана на пол полетела помойная брошюра, которую так настойчиво совал в руки бородатый спаситель. «С чего он вообще решил, что это моя книжка? — подумала Сабина. — И я тоже хороша, в дом зачем-то ее притащила».

Брезгливо, двумя пальцами подняла брошюру с пола, чтобы отнести в мусорное ведро, и только теперь увидела название: «Как помочь вашему саду». Вспомнила, что бородатый сказал: «Ты на ней сидела», — получается, поскользнулась на самой нужной в мире книжке, а потом на нее упала и сидела, как дура, не подозревая, что счастье совсем рядом, ну надо же, а!

Она хохотала так, что сползла на пол, прямо на мокрый от ботинок коврик, ноги не держали, и вывих тут был ни при чем, просто ослабла от смеха.

Кое-как успокоившись, опустошенная, окруженная дрожащим, гулким и звонким коконом, отгородившим ее от остального мира, Сабина принялась листать брошюру. Скверная газетная бумага, чудовищные иллюстрации, неумело, но душевно изображающие паразитов во всем их хтоническом разнообразии, а вот советы, похоже, дельные. Или нет? Ну, других всяко не будет. Ага, а вот и про тлю. «Посмотрим, что вы мне насоветуете», — вздохнула Сабина и принялась внимательно читать.

— Ну, положим, дегтярного мыла у меня нет, — бормотала она вслух. — И хозяйственного тоже — интересно, оно вообще еще есть в природе? И окурки я не коллекционирую — выходит, зря. Антиникотиновую кампанию небось тля и развязала, чтобы перестали ее табаком травить… Зато чеснок у меня точно есть. Даже в магазин идти не придется. И что там еще? Как, только чеснок? Головку чеснока растереть и залить теплой водой? Ну ничего себе. Неужели поможет? Ладно, посмотрим.

Пять минут спустя Сабина сидела на кухне с противным мокрым ледяным компрессом на пострадавшей ноге и терзала на терке начищенный чеснок, которому не было видно конца. Иногда головка — это целых семнадцать мелких зубчиков, помоги мне боже.

Сабина ненавидела это занятие, даже яблоки и морковку никогда себе не терла, грызла так. Но тут уж расстаралась. Она бы сейчас не семнадцать — сто зубчиков натерла, если бы вдруг выяснилось, что это необходимо. Делать, что можешь, оказалось гораздо легче и приятнее, чем сидеть и думать, что не можешь сделать ничего.

«Сейчас залью эту дрянь водой, пару часов постоит, и начну протирать листья, — думала Сабина. — Аккуратно, один за другим. Ка-а-а-ак протру все — никому мало не покажется! А завтра еще раз, и потом еще — сколько понадобится. И тля передохнет, и все станет хорошо — с этим чертовым перцем и с Ежи тоже. Симпатическая магия, бред, ахинея и мракобесие. А все равно станет».

И, торжествующе улыбаясь, отправилась мыть терку.

---

[WitchJane]

Немного красивых фотографий цветов в интерьере, в честь весны, нового дизайна и внезапного модератора =)

,

---

История цветоводства в отдельно взятой квартире

[Alexandera]

Жизнь цветов у меня дома долгое время походила на передачу "Последний герой" или фильм "Горец": "Остаться должен только один". Все растения, живущие у меня больше года становились суровыми, закаленными, готовыми к продолжительным засухам и внезапным ливням. Им было не страшно ничто и никто
Со временем правда основной костяк цветов сменился - не все пережили переезд, внезапные отлучки хозяев и одиночество, так что в это году я осталась с минимумом самых крепких цветов.
До конца зимы дожили: крепкий декабрист, развесистое каланхоэ (больше напоминающее ползучий плющ), не убиваемый шалфей и алоэ. Денежное дерево пока не определилось жить ему или умереть, поэтому на его счет ничего сказать не могу.
Засохла роза, но при этом рядом с засохшими стеблями внезапно появился зеленый росток. Стебли засохли окончательно, росток упрямо рос. Мне стало интересно. Корень у него отдельный, росточек маленький и не понятно какой. Не знаю что это. Пересадку он пережил, растет потихоньку. С интересом жду, что же вырастет. Потому что был у меня период, когда я в землю пихала все подряд, от семян перца то не-помню-уже-чего. Жду с нетерпением.
В начале весны я принялась за озеленение квартиры и с первых денег поехала и купила цветов) Выбор пал на белую фиалку и бегонию (розовую и... рыжую)). Обе бегонии прижились, фиалка вроде тоже. Квартира стала выглядеть уютно. Особенно мило смотрится моя комната, на подоконнике которой стоит цветущий декабрист и цветущая бегония, и все в розовых тонах)
Новые цветы не фотографирую так как суеверная - пока не приживутся/вырастут, но фото декабриста в студии) Красивый он у меня. Цветет не переставая с января месяца.

В прошлом году у меня был квест "вырасти перец", выросший из прекрасного рассказа "Чертов перец". Квест закончился практически удачно, так как перец из семян я вырастила и даже успела снять урожай в 3-4 перчика, пока растение не погибло от неизвестной заразы.
В этом году я решила продолжить садовые эксперименты, все так же имя в своем распоряжении только кухонный подоконник, теплый угол и веру в счастливый конец) Садовод из меня аховый - правил и законов не знаю, действую наугад, удачу и найденные инструкции)
В марте решила поэкспериментировать и купила и засеяла в горшки семена тимьяна и камнеломки. Тимьян попытался прорости, но загнулся от первой же попытки. Камнеломка долго определялась, что делать и в итоге пока дала мне один росток (а семян было много). Посмотрим, надеюсь, что вырастет. Хорошее растение же)
А в загашнике у меня еще запасы разных семян. Прикупила табак, еще какие-то цветы, декоративные мелкие тыковки и подсолнечник ( а что у бабушки рос))) В середине апреля, как погода улучшится, буду засеивать в горшки. Посмотрим что выйдет)) Мне на самом деле интересно.
Фото из интернета, камнеломка

---

[telico]

Обычно люди кошек или собачек на улице подбирают. А мы вот хойю с помойки притащили.) Видимо, надоела кому-то. И она прижилась на новом месте, зацвела!

И декабрист наш опять весной цветет. А что поделаешь, у него на окне как раз сейчас резко похолодало)

---

Вопрос к балконным садовникам

[Анориэл]

Приветствую!
Я выращиваю розы на балконе, а зимы у нас довольно-таки суровые.
Как вы поступаете, убираете в квартиру, или кутаете снаружи? И если кутаете, то как?

еще фото моих красавиц)

@темы: розы, балкон, вопросы

---

[telico]

Середина октября, а петуньи на балконе все еще цветут.) Удивительно!

@темы: балкон

---

Приглашаю на свой балкон.

[Verklig]

смелее!

---

[telico]

Привожу в порядок балкон.
Вот и первая розочка распустилась:

Ну, и звери туда просочились сразу же:

---

Орхидеи

[morikelebven]

Раз уж был проявлен интерес к орхидеям, показываю (по просьбам трудящихся xD))) свои орхидеи:

Фаленопсисы, мои, домашние:

Фаленопсисы мои, но рабочие (:

фото телефонные, а желтенький безобразник фантастически пахнет цветущим шиповником

Дендробиум фаленопсис. Цветение магазинное, куплен недавно)

Одонтоглоссум со сложным названием. На бирке в магазине значился просто как камбрия

Дендробиум нобиле

---

[Verklig]

Ознаменую своё вступление в сообщество цветущим в апреле декабристом.

---

[Ponyo]

К орхтдеям я была очень долгое время равнодушна. Но, на рождение Антоши, одна моя коллега прислала в роддом прекрасно фиолетовый цветок. Он и простоял у меня два с лишним года и даже цвел два раза в очень неподходящем для орхидей месте. Один побег отсох. И потом неожиданно на меня напала страсть. Страсть - она такая. Всегда так! Бац - и ты уже поклонник! Посидела на сайтах, почитала как надо правильно ухаживать. Если коротко,то - информация с сайта

СЕКРЕТЫ УСПЕХА

Температура: Температурный режим зависит от вида, но общее требование таково: дневная температура летом около 20'С, зимой - 17'С, ночная температура может быть ниже на 2-3'.
Освещение: Яркий рассеянный свет. Орхидеи требуют 10-15 часов яркого света в день. Зимой естественное освещение дополняют подсветкой.
Полив: Почва всегда должна быть влажной; зимой полив уменьшают. Поливают мягкой теплой водой. При выращивании каттлеи и мильтонии почве между поливами дают подсохнуть.
Влажность воздуха: Требуют высокой влажности воздуха. Время от времени листья опрыскивают.
Пересадка: Не стоит беспокоиться, если из отверстий горшка начинают прорастать корни. Пересаживают орхидеи только тогда, когда из-за тесноты горшка приостанавливается рост.
Размножение: Делением при пересадке, оставляя в каждой части хотя бы три ростка. Пересаженное растение подвязывают к опоре.

На данный момент у меня всего только три цветка. Два - совсем новые.
Вот на это фотографии видно, как неправильно стоит цветок. Также видно что поломана ветка - это Санька уронил.

На этой - моя первая орхидея, пока не цветет. Но по окрасу листьев, видно, что ей комфортно. Будем ждать.

Эту мне тоже подарили на День Рождения, хотя такой насыщенно синий цвет слегка настораживает

Белая, при хорошем освещении -

@темы: домашние растения

---

[telico]

Цветет маммилярия)


И розовая розочка. Таких много было на окнах во времена моего детства. Хочу еще желтую, видел в окне одного солидного учреждения.)

---

[telico]

Новая розочка! Не к Рождеству, так к Хэллоуину!)

---

[!Дезинтегратор!]

Представляю вниманию уважаемого сообщества мою рассаду петуний, посаженную в конце января - начале февраля и выращенную в условиях искусственного освещения (5 энергосберегающих ламп по 24Вт)

---

[Щасвирнус]

Девочки-мальчики, нужна помощь клуба))

У меня есть гранат. Мы с ним еще не очень близкие друзья, потому как мне его чуть больше полугода назад подарили уже достаточно взрослым парнем. Года три-четыре, думаю, ему есть.
Гранат у меня в начале ноября был отправлен на балкон зимовать. Но когда недели две назад грянули совсем зверские морозы, я его потихоньку с балкона, где было уже около нуля, перетащила на окошко, где стабильно в районе 17-18 цельсиев.
Сейчас он стоит совершенно голый – листья-то он все еще в декабре сбросил, - но выпускает и выпускает бутоны. Это что, так и надо??? Чай не персик – я думала, он должен сначала ботвой обрасти... Мне радоваться или спасать?

---

[telico]

Зацвел аморфофаллюс.)
Заглядываю неделю назад в ящик с картошкой, цветок там зимует, и вижу росток:

Не красавец, что поделаешь.)
Зато сегодня распустился цветочек:

И не так уж сильно воняет, как пугали. А может правда, вода помогла.

---

Ноябрьский бутон! Предновогодний!

[Ponyo]

Вот уж не знаю почему фотография так закачалась, но на качестве изображения это никак не отразилось, и бутон виден прекрасно!

---

[telico]

Долго думал, что бы такое сделать с камнями, привезенными ребенком с Алтая. Ребенок - каменный маньяк, да.).
Вот заодно и кактусы пересадил. Маммилярия зацвела сразу, кстати.)